Около полусотни синих вернулись в больницу. Они были в добром душевном настроении - обнимали друг друга, мило беседовали, даже нравились друг-другу, не смотря на то, что синяя короста обезобразила их почти до неузнаваемости.
Они были  всюду, но неизменно стремились в единственный кабинет, на двери которого висела табличка: