Вечер. Темнеет. Город постепенно преображается, наряжаясь светом разномастных реклам, фонарей и огнями неоновых ламп. Машины, как и прежде, сновали туда и сюда. Народ людской тоже менялся. Всё меньше пожилых людей и наоборот всё больше молодёжи. Закрывались дневные магазины, но продолжали работать круглосуточные.
Стук копыт его слышно
Далеко-далеко.
Ветер гриву шевелит
Легко, так, легко.
Он несётся игриво
По узкой дорожке
- Эй, прохожий, скорей
Убирай свои ножки…
И снится мне: ...э-эх, хорошо б напиться самогона! Как "PANASONIC" в луже полежать Нагадит на башку ворона Тебе на всё, ну просто - наплевать. Пропил, как окаянный всё на свете: Одежду начал пропивать. Глядишь - через неделю
Вместе со всеми Артем играл в войну, тоскаясь с пластмассовым пистолетом по двору. Он еще был маленький и многого не знал, но и многое понимал и быстро учился жизни. Артем знал, что если его зовут обедать - значит надо идти - иначе не пустят к столу...
В маленьком городке жил один парень. Парень как парень, ничего заурядного или необычного в нём не было. Его звали Торном. У Торна были друзья и подруги с которыми он дружил. Торн носил круглые очки с тёмными стёклами; на плечи спадали длинные волосы, которые он иногда стягивал в тугой хвостик. Торн не любил скучать и проводил свободное время в компании друзей. А если ему приходилось злиться или у него была депрессия, к нему нельзя было подойти, потому, что он принимал мощные галлюцинагены и "гонял чертей"... А когда он гонял чертей - всякому, кто стоял у него на пути, приходилось уносить ноги куда подальше и поскорее. И ему вовсе не нужно бросаться чем-то тяжёлым для утверждения своей правоты или просто кого-то прогнать.... Все его вещи, наоборот, находились в идеальном порядке, и каждая вещь знала своё место. А разгонял он чертей кулаками и перегаром выкуренных косяков. В ход шли так же и многоэтажные маты, которые он мог на ходу придумать.
